Автор:
(Намира)Персонажи: Мария, Виктор Каины, Стах Рубин
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Статус: закончен
Дисклеймер: Все права на мир и персонажей принадлежат Ice-Pick Lodge.
Аннотация: Марии приходится принять непростое решение от имени Каиных.
Размещение: Только с разрешения автора.
Ссылка на оригинал:
проследовать на фикбук.- Дочь.
Мария опустила смычок, и пронзительный, отчаянный плач скрипки прервался на высокой ноте, оставив болезненную тишину. "В память о Симоне", часть первая, фа-минор. Как-то так это должно называться. Но однако ж...
- Отец? - в последнее время Каины общались между собой резкими, односложными фразами. Просто физически больно было много говорить, выплескивая словами горе, охватившее семью. Каждый возвёл свою личную "стену плача" и не впускал за её пределы остальных.
- Доктор Рубин пришел, - устало потерев переносицу, сообщил Виктор. - Он говорит, что использовал кровь Симона для создания вакцины. И пришёл с повинной. Дочь, мы с Георгием не можем...
- Я поняла, отец.
читать дальшеМельком взглянула в зеркало, поправила выбившуюся из-под заколок прядь. Спрятала скрипку в футляр и с долей сожаления убрала на полку - игра хоть ненадолго позволяла раствориться, не вспоминать, не думать...
Но однако ж...
- У тебя? - дождалась утвердительного кивка. - Я приду.
Виктор с видимым облегчением покинул "детский". А Мария вскинула руки к вискам, вздрогнув от нахлынувших образов.
Три бутылочки цветного стекла на столе. Чьё-то радостное восклицание.
Живое сердце сокращается на подставке под микроскопом.
Скальпель чертит на бледной коже линию за линией.
...картинки начали мелькать, словно в калейдоскопе: тёмный дом в Кожевенном, кровь на полу, свисающая с потолка петля, окровавленные лезвия, плесень на стенах, измазанные бурой слизью руки, фоном - глухое отчаяние, вина, вина, застилающая сознание безысходность...
И протяжная, тоскливая нота - прошивающая всё насквозь кривой иглой опытной портнихи - смерть.
"Ну уж нет."
Под подошвами приминается сухая трава. Мария бежит от "детского" к "приемному", запахнув наскоро наброшенную кофту.
- Отец, я!..
С порога - взгляд, глаза в глаза. Первая же мысль: "Как раненый зверь" - и всё большее убеждение в этом, когда Мария смотрит на понурую фигуру Стаха Рубина, пришедшего на справедливый суд Каиных.
Отец чуть кашляет, привлекая к себе внимание Марии:
- Дочь, скажи нам слово Хозяйки: приговаривают ли Каины к смерти того, кто уничтожил нашего Симона?
Ни слова о том, ради чего уничтожил-то. Ни слова о том, что убийцы обычно не идут на верную смерть так покорно. Ни слова о том, что...
"Пытаетесь меня выдвинуть в Инквизиторы? Спасибо, тёти Лилич на нашу семью хватит. Пытаетесь переложить на меня решение? Я решу. Вы увидите".
- Отец...
Виктор приподнимается в кресле, безотчётно комкая в руках какие-то бумаги.
- Дядя...
Георгий ещё ниже наклоняется над открытой книгой, слепо глядя на страницы.
- Доктор Рубин...
Затравленный и покорный любому приговору взгляд.
Захотелось накричать, отхлестать каждого из троих по щекам и заставить делать - хоть что-нибудь. Вытащить из накрывшей душу апатии.
- Я говорю от имени Каиных. Станислав Рубин невиновен.
В других обстоятельствах она бы прыснула, не сдержавшись, от вида трёх пар изумлённо округлившихся глаз. Но сейчас просто расправила плечи и с вызовом оглядела собравшихся.
- Стах, ступай домой, - вот так, на "ты", без всяких церемоний и взаимных представлений.
Тот, казалось, поник ещё больше, и поплёлся к выходу.
Нагнала в Узлах. Схватила за плечо с наскока, развернула к себе. Исполнила бьющееся в кончиках пальцев желание - с силой, наотмашь, по щеке, аж у самой в ушах зазвенело.
- Не смей! Слышишь? Не смей ничего с собой делать! Тоже мне, стадо покорных агнцев! - вне себя от ярости, вздрагивая от непрерывно мелькающих перед внутренним взором видений, прокричала она.
Схватила за руку и потащила - откуда силы взялись - за собой. Обратно. В "Горны".
- Не позволю. Не - позволю - делать - глупости. Запомни.
День обещал быть очень трудным.
...Вечером она то и дело закрывала глаза, нащупывая невидимую и тонкую пока ниточку, проверяя - всё ли в порядке? От смиренников, чьи головы забиты Клариными россказнями, можно ожидать чего угодно.
Но и вечером, и ночью, и наутро всё было в порядке. И ощущение было, словно от мутного, но спокойного моря.
И нельзя сказать, что окунаться в это море было так уж неприятно.