В вестибюле, где прежде навевали тоску салатно-серые стены и вытертый коричневый линолеум, связисты установили доставленный на поезде телеграфный аппарат Бодье, протянув и забросив провода на уцелевшие телеграфные столбы. Судя по назойливому треску и выползающей на пол длинной желтоватой ленте с точками и тире, Бригада обрела связь со Столицей и докладывала о своем прибытии на место. Посреди просторного холла громоздился на растопырившей опоры треноге пехотный пулемет, нацеленный тупым железным рылом на двери - и Данковский задался вопросом, по кому собираются вести огонь гвардейцы, не по вирусам ли Чумы? Нелепо яркими квадратами выделялись расклеенные по стенам рекламные плакаты с объявлениями о грядущих благотворительных распродажах и танцевальных вечерах со сборами средств для нуждающихся детей.
Пепел легко взбежал по широкой лестнице с облупившимися латунными перилами на второй этаж - туда, где некогда располагалось ведомство Сабурова, скучали над бумагами и сплетничали клерки, а комендант выслушивал жалобы городских обывателей друг на друга. Стены в длинном гулком коридоре были бледно-розовыми, с развешанными через равные промежутки гравюрами в тонких позолоченных рамках. Дурно отпечатанные гравюры изображали виды Столицы и фонтанного каскада в Бод-Бадере. Порой бакалавр всерьез подозревал, что существует некий строжайше засекреченный циркуляр с предписаниями касательно того, в какой колер надлежит окрашивать стены присутственных учреждений и какого рода картины в них развешивать. Чиновника, допустившего хоть малейшее отступление от параграфов циркуляра, ждет строжайшая кара с лишением должности и полугодового жалования.
Караульный распахнул перед генералом и следовавшим за ним Данковским высокие белые двери со строгой эмалевой табличкой «Александр Сабуров, прием по будням с 10 до 17». За три недели пребывания в Городе бакалавр неоднократно навещал коменданта как дома, в Стержне, так и здесь, на рабочем месте.
Обширный, чопорный кабинет Сабурова почти не изменился. Только большой квадратный стол выдвинули на середину, разложив на нем ворох карт и чертежей, а глубокие кожаные кресла расставили вдоль стен. В простенке между двумя высокими окнами появилась подробная схема железнодорожных путей страны, с отмеченной яркой синей звездочкой Столицей в центре. Город находился в самом дальнем от нее левом верхнем углу - на конце длинной Северо-Восточной ветки.
Помимо карт, на столе лежали вещи, донельзя знакомые бакалавру. Разбухшая от многочисленных заметок Тетрадь, переплетенная в синий ледерин, и вытащенный из кофра фонограф, рядом с которым раскатились валики с записями. Видимо, недавно генерал и его подчиненные прослушивали составленную бакалавром летопись пришествия Чумы.
читать дальшеДаниэль ожидал увидеть в кабинете Инквизитора, но мадам Лилич отсутствовала. Караульный чуть придержал бакалавра на входе, охлопал карманы, ловким и давно отработанным движением извлек из-под кардигана посетителя обрез. Переломил стволы, извлек патроны, забрав их себе, и положил обезвреженного «Кентавра» на стол. Пепел гостеприимно махнул рукой:
- Проходите, мэтр. Сожалею, что вам пришлось стать очевидцем столь кровопролитной внештатной ситуации, но с ушедшими на покой анархистами вечно одни неприятности. Никогда не знаешь, что им взбредет в голову. Вы, случаем, не водили знакомство с этой экспрессивной мадемуазель?
- С Юлией Люричевой? Да, немного, - бакалавр подошел к столу, принялся машинально сортировать валики с записями по датам. - Она служила преподавательницей литературы в одной из здешних школ. У нее был сложный, но привлекательный характер и весьма циничные взгляды на жизнь - но я не думал, что она способна взять в руки оружие и причинить кому-то вред…
- Года три назад ваша знакомая Люричева проходила по разработкам Департамента внутренних дел как Наваха, - поделился сведениями Пепел. - Входила в группировку небезызвестного Анджея Стаматина. Из револьвера по мирным гражданам барышня Наваха не стреляла и мины в поезда не подкладывала, но как агитатор и автор прокламаций не знала себе равных. Считалась единственной более-менее постоянной подругой Стаматина. Когда ищейки сели ему на хвост, он бросился сюда, прятаться ей под юбку. Полагаю, Стаматин до сих пор скрывается где-то в Городе - но мы непременно его выкурим и доставим в Столицу, для показательного суда.
- Анджей Стаматин умер от Язвы, - бакалавр вспомнил отдаленный треск единственного выстрела и короткую вспышку в сумерках. - Я присутствовал при этом и могу официально засвидетельствовать факт его кончины.
- Одним безумцем, терроризировавшим общество, меньше, - кивнул Пепел. - Должно быть, известие о его смерти произвело на мамзель Люричеву столь гнетущее впечатление, что она решила в отместку лишить меня внештатной сотрудницы.
- Анна Ангел служила в вашем департаменте? - Даниэлю было очень важно услышать подтверждение своих подозрений от человека, бывшего истинным работодателем певицы.
- Да, уже лет пять, - равнодушно отозвался генерал. - Она была талантливой и многообещающей девушкой. Мы славно потрудились на Побережье, у нее были хорошие перспективы. Да вот беда, в последнее время наш Ангелок слишком много потакала своему желанию публичной славы, что шло в ущерб делу. Ее не раз предупреждали, она не пожелала внять. Случившееся с ней, пожалуй, стало наилучшим выходом для всех, - Пепел мимолетно, холодно улыбнулся. - Но довольно о прекрасной Анне. Как оно там говорится: мертвых в землю, а живых - за стол? Я ознакомился с вашим трудом, мэтр, - он переворошил листы Тетради, испещренные записями бакалавра, с подклеенными результатами анализов и наскоро нацарапанными теоретическими заметками. - Я не специалист, так что просматривал по диагонали, опуская цифры и формулы. Знаете, Данковский, комплименты ваших коллег по Университету были абсолютно справедливы. Вы по совершенной случайности оказались в эпицентре катастрофы, сумели взять себя в руки и проделали колоссальную работу. На удивление четкое и конкретное изложение ситуации. Хоть сейчас под копирку и на стол государю Императору. Я восхищен. Вы заслуживаете награды.
- Благодарю,- обещание гипотетического признания его заслуг оставило Данковского безучастным.
- Вы упомянули опыты по созданию вакцины, способной противостоять Песчанке. Однако я не увидел их окончательного результата, - заметил генерал. - Вы изложили его отдельно? Было бы крайне любопытно узнать, что вы предлагаете для решения проблемы.
- Несколько часов назад нам удалось выделить устойчивый штамм антивируса и получить панацею, - объяснил Данковский, задумавшись о судьбе пробирок, врученных ему Бурахом. - У нас есть методика, которую я еще не успел описать, но… вакцины очень мало, ее достанет разве что на дюжину пациентов. Мой уважаемый коллега, доктор Бурах, должен был раздобыть дополнительный материал для получения сыворотки, но… я не знаю, где он сейчас, - последнее заявление бакалавра было чистой воды правдой. Он понятия не имел, чем закончился затеваемый менху ритуал и куда неугомонный Бурах подевался потом.
- Вот как, - без всякой интонации произнес Пепел. Прошелся туда-сюда по кабинету, мягко переступая с ноги на ногу и заложив руки за спину. - Значит, вакцина существует.
- Да, - кивнул Даниэль и бросил: - Только что это меняет? Вы не привезли с собой врачей, не поинтересовались наиболее подходящим местом для полевого лазарета - стало быть, это вас ничуть не заботит.
- Вы не знаете всех обстоятельств, сложившихся вокруг этой щекотливой ситуации, мэтр, - высокая худощавая фигура в неброском черно-зеленом мундире обогнула стол, остановившись напротив окна. - Известие о трагедии стало аж причиной внеочередного заседания Парламента. Поскольку связи с Городом не существовало, а последние поступившие сведения звучали весьма и весьма зловеще, народные избранники запаниковали. Не будем винить их за это, они всего лишь люди. Вмешавшаяся Церковь в срочном порядке командировала сюда своего эмиссара, снабдив его рядом обширных полномочий, но не озаботившись дать ему в сопровождающие пару толковых врачей. Мадам Лилич действовала в пределах своей компетенции, весьма решительно пресекая неизбежный в таких случаях хаос и отправляя к праотцам всех, кто был мало-мальски виновен в случившемся. Я далек от мысли упрекать ее - она сделала все, что могла. Но могла она немного, и теперь надлежит принять окончательное решение о судьбе Города, - Пепел качнулся с носков на каблуки сапог, потом обратно. - Основанное на сугубо научных фактах, которые вы так кстати предоставили.
- Так каким будет ваше решение? - бакалавр испытывал чудовищное, мучительное раздвоение. Человек, столь спокойно и любезно беседовавший с ним, отдал приказ расстрелять безоружную толпу. Этому человеку было решительно наплевать на смерть своей агентки. Но рассуждения его были разумны, отличаясь той выверенной логикой, какой мог похвалиться и сам Даниэль - пока не попал в ядовитый котел Города.
- Парламент, изрядно струхнувший после эксцесса на Побережье, на сей раз решил подстраховаться, - охотно разъяснил Пепел. - Поступив согласно древнему правилу: разделить и править. Мудрые старцы в народном собрании произвели дележ полномочий на три части. Одной обладает мадам Лилич, одной - я, третьей - штаб-майор от артиллерии Штольц, чьи парни в данный момент изнывают неподалеку от Вокзала. Штольц, подчеркиваю специально для вас, является закоснелым педантом и шагу не ступит, прежде чем этот шаг не будет официально запротоколирован. Он приволок сюда морские пушки, возможностей которых достанет для того, чтобы перемолоть несчастный городок в мелкую труху. После обстрела достаточно прогнать через развалины несколько расчетов с огнеметами, навсегда истребив опасность повторного заражения. Район Степи станет большой карантинной зоной, перепуганные обыватели в Столице останутся премного довольны, по стране приспустят флаги и объявят недельный траур по погибшим во время эпидемии. Все прекрасно, но вот загвоздка. Мадам Лилич и мне поручено сообща заверить своими подписями документ, служащий оправданием мне, майору Штольцу и самой госпоже Инквизитору. Документ с распоряжением на выбор - начать поквартальное разрушение Города, не считаясь с затратами и жертвами; произвести эвакуацию гражданских лиц с последующим точечным обстрелом определенных районов или объектов, служащих источником заражения, либо же не начинать бомбардировку вовсе - если выяснится, что имеются надежные медикаментозные средства борьбы с Язвой. Вы следите за ходом моей мысли, мэтр?
- Очень внимательно, - сухо заверил Данковский.
- Прекрасно. Рад, что мы понимаем друг друга, - кивнул Пепел. - Признаюсь, я ехал сюда, колеблясь - но ваш доклад оказался решающим аргументом в пользу решения, которое я считаю наиболее целесообразным. Уничтожение. Полное, тотальное уничтожение. Вы шокированы, мэтр? Напрасно. Я отнюдь не кровожадный зверь, как любят выражаться крикуны из оппозиции или сообщники Стаматина и иже с ним. Посмотрите сюда, вы сами записали, черным по белому: вирус Песчаной Язвы неопределенно долгое время сохраняется даже в мертвых телах. А вот еще - касательно… э-э, как вы там выразились?.. специфических облачных конгломератов с повышенной устойчивостью при низких температурах. Представляете, что начнется грядущей зимой, в открытой степи с постоянными ветрами юго-восточного направления? Вся эта песчаная дрянь полетит прямиком на Бод-Бадер с населением пятьсот тысяч человек. А когда от прекрасного города останутся лишь дымящиеся руины, кто даст гарантию, что Чума по случайности или злому умыслу не доберется до Столицы? Вы готовы взять на себя такую ответственность, мэтр? Я - нет. Когда я был начинающим слушателем Военной кафедры в Пилоне, у нас ходила простенькая шутка: «Что нужно сделать с расползшимися из банки червями? Накрыть их банкой бОльшего размера». Я привез такую банку - ловить ваших червяков, не позволяя им разбежаться на все четыре стороны света и закопаться глубоко в землю.
- Но у нас есть панацея! Мы можем лечить людей, вместо того, чтобы убивать их! - не выдержал Данковский. - Послушайте, вы ведь читали мои записи - здешние дети вообще здоровы! Абсолютно здоровы, по каким-то неведомым причинам местные подростки обладают иммунитетом к Песчанке!
- Ваше утверждение представляется мне весьма сомнительным, - чопорно отозвался командующий Серебряной Бригады. - Предположим, сейчас дети не больны. Но где гарантия, что они не заболеют через неделю? Через месяц? Мы вывезем несчастных ребятишек, государство позаботится о них, подыщет им новые семьи - а потом выяснится, что они поголовно являются ходячими рассадниками инфекции. Что касается пресловутой панацеи… Вы столько о ней твердите, но где же она? - Пепел протянул руку, требовательно пощелкал пальцами.
- Хранилась в Соборе, - опешил бакалавр. - Ваши люди не забирали ее оттуда? Несколько пробирок в картонке для переноски…
- Мои люди не находили в Соборе никаких пробирок, с вакциной или без оной, - отчеканил Пепел. Искренность и убежденность его тона отвергала малейшие подозрения в нечестности - и именно поэтому Даниэль знал: генерал лжет. Возможно, он собственноручно швырнул пробирки с драгоценной сывороткой на мостовую и наблюдал за тем, как вакцина темными ручейками растекается по трещинам между камнями. Вакцина не вписывалась в его план - значит, ее не должно быть.
На стол лег внушительного вида кожаный бювар, из которого генерал жестом фокусника извлек лист атласной бумаги с гербом страны и тиснеными золотом словами «Постановление Парламента». Середину листа заполняли ровные машинописные строчки, внизу красовалась россыпь печатей и размашистая закорючка: «Ал-др Пепел».
- Думаю, для вящей убедительности здесь распишетесь и вы, - генерал любовно разгладил лист с постановлением. - Ваше имя известно в мире науки и послужит нам отличным щитом. Ибо, к моему величайшему сожалению, отдельные личности не сознают всей тяжести возложенного на них долга, оправдываясь соображениями гуманизма, - последнее слово в устах Пепла прозвучало заковыристым ругательством. - Мадам Лилич ни в какую не желает идти на сотрудничество. Аргументы, которые она выдвигает в защиту своей позиции, лично мне представляются бредом воспаленного рассудка. Я уже начинаю беспокоиться, не подхватила ли Ее святейшество здешнюю заразу? Поэтому я счел необходимым изолировать госпожу Инквизитора. Для ее же собственной безопасности.
- Так она здесь? - Данковский не удивился услышанному.
- Конечно, здесь, - охотно подтвердил генерал. - Я даже не возражаю против вашей встречи. Говорят, за время эпидемии вы сумели найти общий язык - вы, мадам и таинственный господин Бурах, коего носит незнамо где. Вы же знаете, что мадам нынче не в чести у своих высоких покровителей? Ей нужно доказать свою преданность Церкви. В своем докладе Парламенту я могу упомянуть о немалых заслугах Ее святейшества… а могу и не упоминать.
- Но предположим, она так и не поставит свою подпись? - Даниэля несколько удивили слова генерала о том, что Инквизитор не желает поддержать его намерение разрушить Город. Всего несколько часов назад Лилич с азартом планировала уничтожение Многогранника... Что с ней случилось, отчего она поменяла свою точку зрения, свои убеждения, бывшие тверже алмаза?
- Тогда мадам станет еще одной безвинной жертвой Чумы, - хмыкнул Пепел. - Вы засвидетельствуете факт ее кончины, а штаб-майор обойдется одной моей подписью и вашими словами. Если же Штольцу это покажется недостаточно убедительным и он не пожелает отдать нужный мне приказ… Что ж, в экстремальных обстоятельствах вполне могут быть применены экстремальные методы. Возможно, нам придется повозиться… Итог один - с Городом и Язвой будет покончено.
Скульптурно вылепленное лицо генерала, готовая надгробная маска или бронзовый барельеф на памятнике победителям, приобрело сардоническое выражение.
- Перестаньте маяться проблемой выбора, мэтр. Поможем друг другу, - он дернул рукой, взглянул на появившийся из-под обшлага золотой циферблат. - Даю вам четверть часа. За это время вы всеми правдами и неправдами убеждаете мадам Лилич черкнуть свой драгоценный автограф. Со своей стороны, я обеспечиваю вам возможность покинуть Город и вывезти ваши, безусловно, уникальные материалы о Песчаной Язве.
Выдержав паузу, генерал шагнул к неприметной дверце в дальнем углу кабинета, уверенный, что бакалавр последует за ним.Глава 24.Оглавление.